Почему закрыли изолятор №6 в Горелово. Раскрываем карт
В Ленинградской области закрыли следственный изолятор №6 «Горелово». Здание, в котором располагалось СИЗО, принимало подследственных с 1975 года. О том, связано ли закрытие СИЗО в Горелово со слухами о жестоком отношении к подозреваемым, поговорим с заместителем председателя Общественной наблюдательной комиссии Ленинградской области Валерием Кондратенко.
– Валерий Николаевич, давайте начистоту, с чем связано закрытие СИЗО?
Вопрос переноса Следственного изолятора №6 из поселка Горелово постоянно обсуждался уже на протяжении пяти лет.
Этот вопрос всегда был на контроле ОНК Ленинградской области, прокуратуры и УФСИН. На всех совещаниях и открытых
пресс-конференциях по всей стране, которые проходили у начальника УФСИН Игоря Потапенко, всегда озвучивалась тема о
расформировании СИЗО №6 .
Самая большая проблема этого СИЗО заключалась в, собственно, камерах, их было всего восемь, и, представьте себе, в четырех
из них содержалось от 100 до 116 человек, ещё были четыре камеры – от 60- 70 человек. Я пересчитывал «поголовно» всех во
время внезапных визитов, о которых мы не предупреждали сотрудников СИЗО, доходило до ста шестнадцати человек в одной камере. В каждой камере на такое количество заключенных приходилось всего шесть умывальников и шесть унитазов.
Представьте себе утро, когда сто с лишним человек просто хотят пойти в туалет. Особенно это шокирует человека, который попал туда со свободы. На все камеры был только один сотрудник –«корпусной». Если что-то случится,
попробуй до него ещё достучаться.
– То есть закрытие СИЗО № 6 было плановое?
Конечно плановое и давно запланированное. Просто ещё новые «Кресты» в Колпино не были готовы. Были бы готовы раньше, то, конечно, подследственных распределили бы из СИЗО №6 быстрее.
Закрытие СИЗО №6 это совместная заслуга всех структур – и УФСИН, и ОНК, и прокуратуры Ленинградской области.
– На месте изолятора в Горелово что-то осталось?
На освобожденной территории продолжает действовать туберкулезная больница для лиц, у которых выявлено подозрение на туберкулез. Там находятся около 180 человек.
– Сколько человек перевезли в другие следственные изоляторы?
Всего около 1400 человек. Всех перевезли с 12 по 19 апреля плановыми автодорожными маршрутами с соблюдением санитарно эпидемиологического законодательства. На данный момент все подследственные и подозреваемые находятся в
четырех других изоляторах – в СИЗО №1 в Колпине, СИЗО №2 в Тихвине, СИЗО №3 в Выборге и СИЗО №5 в Санкт-Петербурге.
– В других СИЗО условия лучше или хуже?
Однозначно лучше. В Крестах, например, не больше шести человек в камере, с туалетами там все в порядке, и вода всегда есть. На условия там никто не жалуется. В Тихвине тесновато и присутствует сырость, ведь камеры сделаны в бывших кельях монахов. В Выборге условия тоже лучше.
– Когда легче получить от подследственного реальную информацию о содержании?
Всю информацию мы, в основном, черпаем в изоляторах временного содержания. В этих изоляторах держат не более недели. В таких изоляторах содержатся поодиночке или вдвоем. Все ИВС в последние годы провели большую работу, сделали ремонты, закупили опрятные кровати, матрацы, заключены договоры на питание, на уровне медицинское обслуживание. Там разговорить людей легче, они знают, что их не услышат сотрудники и другие подследственные. Человек пожалуется на питание, я себе пометку поставлю, что надо зайти в пищеблок, скажет, что вода не течет в кране, тоже помечу, скажет, что не хватает литературы по законодательству в библиотеке, тоже помечу, и потом при обходе проверю. Часто бывали люди именно из СИЗО №6.
Шесть лет назад жалоб было очень много: тазы дырявые, краны не работали, с унитазами проблемы. За шесть лет совместно с сотрудниками СИЗО№6, прокуратурой мы это всё исправили и привели в надлежащий вид. Жалобы на неправильное отношение тоже были, но они, чаще всего, не подтверждались
В СИЗО никто ничего не скажет, там, как ни спросишь, всё у людей хорошо. Надеюсь объяснять не надо, почему там люди не хотят говорить.
– В этом году будет формироваться новый состав Общественной наблюдательной комиссии Ленинградской области.
Как вы считаете, кому надо туда войти, чтобы ОНК работало в полную силу?
Сейчас нас всего двенадцать человек. Реально работают только пять из нас. Не понимаю, зачем остальные туда пришли, может для статуса или отметки в биографии. Ленинградская область – очень большая. Людей, я думаю, нужно набирать по районам области. На Тихвин, Бокситогорск, Подпорожье, Лодейное поле нужны три человека, на Гатчину и Лугу нужны два человека, на Сланцы, Кингисепп, Сосновый бор-три человека, на Выборг и Приозерск как минимум два человека.
До 10 июня желающим нужно подать документы в Общественную палату РФ.
– Каким должен быть член ОНК?
Люди, которые входят в состав ОНК, должны быть активными, максимально мобильными, иметь машины, должны быть юридически подкованными, знать, как правильно разговаривать с администрацией СИЗО, медиками, заключенными и подследственными, должны уметь обратиться в Прокуратуру, в Следственный комитет. И, конечно, люди должны быть со средствами
на передвижение. Участие в ОНК – это дело сугубо добровольное и довольно затратное.
Ленинградская область огромная, территория— 83 908 квадратных километра. Особенно много денег уходит на бензин. Представьте, допустим, едем в ИВС Бокситогорска, это 250 км в одну сторону и 250 км в другую сторону. Лодейное поле ещё дальше.
Поэтому стараемся охватить за один день сразу несколько мест – и отдел полиции и ИВС и, например колонию.
СТАТЬЯ ПОДГОТОВЛЕНА МОО ПСЗП “Новая Инициатива”